vineri, 18 aprilie 2014



Думитру Круду (родился в 1967 г.) Ныне едва ли не самый известный из молдавских драматургов нового поколения, а так же автор романа «Бойня в Грузии» и нескольких книг прозы, Круду начинал как поэт и – что бывает крайне редко – не перестал быть прекрасным поэтом, в чем не оставляет сомнений его недавно вышедшая книга стихов, вернее – поэма (поэма в том же роде, как и «Москва-Петушки») – «Шарфы в небе» («Eşarfe оn cer»). Его стихи – чистой воды волшебство в духе «когда б вы знали, из какого сора». То, что делает Думитру – кажется невозможным: состав его поэтической речи – пыль и грязь любой и каждой дороги, по которой ходят все. Но в магнетическом поле его дара этот сор завихряется в течения, закадровые гольфстримы, устремляясь к живой жизни под многими звездами. Думитру стал причиной радикального обновления румынского поэтического языка не в меньшей, если не в большей степени, чем его друг Мариус Януш, с которым они вместе некогда провозгласили манифест фрактуризма (который у Круду больше трансформировался в антиметафорический минимализм).




Думитру Круду

Поэма после моего самоубийства

Думитру Круду – незначительный персонаж – я говорил тебе –
Мы могли бы общаться хоть в пальто.
Почему ты не улыбаешься широко? Ты не поверила мне.
Я сказал: нужно говорить очень
Красивые слова, когда просыпаемся, пока
Поток воды
Еще не коснулся нашей кожи.

Тогда еще я был в Тбилиси.
С Кавказа я вернулся с единственной фоткой.
Друзья мои торговали ядрами орехов.
Теперь никого из них уже нет в живых.

Скажи мне, прошу, скажи, что ты делала в 1987-м?
Позже ты мне сказала, что тебе очень нравились кошки.
Позже я увидел тебя на пирсе
В Констанце, а ветер вырывал из твоих рук
Обертку от  шоколада.
Я понял, что тебе есть что скрывать
На тех берегах.
Я догадался, насколько чужим может быть
Человек,
Сошедший с поезда, который
Идет с Кавказа.

Я хотел крикнуть и крикнул,
Я - человек у которого нарывы
Растут на одежде.
Я крикнул, я очень сильно хотел быть
Счастливым в 1992 и не был,
Только печаль как клещи в мозгу
Вытягивает на поверхность
Мутные воды моря.

Эй, в лесу, на который
опустились сумерки,
что-нибудь очень веселое скажи мне.

Не вышло.

Первый раз я попал
В Румынию в 1991 и не
Знал, что Румыния это ты,
И не знал, что Тбилиси
Это ты.
В декабре-месяце я коснулся
твоих грудей руками.
Я не смог противостоять холоду.
И сделалось еще
Холоднее.

Разумеется, в одном из тех
Домов, где темно,
Живешь ты.
Ты – моя Румыния, с которой,
Так же как и Мариус Януш, я ложился
Каждый вечер.
Эй, ты мой кусок
Хлеба,
Мой последний лей,
Оставшийся
В моем кармане.

Затем я узнал города
Ардяла и Мунтении,
Они давали мне пинок под зад,
и у всех был твой облик.
Эй, над Кавказом
Я узнал, что ты есть и , вот,
Эта печаль
И,
Вместо тебя,
Приходит холод и снегопад
На пирсе в Констанце,
Где ели мы шоколад.

Твой отец был большим
шефом на заводе в Ардяле,
а ты всегда ела во дворе,
потом ты сделала
аборт.

Эй, почему ты не улыбаешься широко,
почему не расскажешь
анекдот?
Всех наших детей мы убили –
Так сильно хотели мы
Быть одни.

Теперь мы стали совершенно
Чужими людьми,
Держа в руках
Листья ореха
В поезде,
Напиваемся вусмерть
И
Любовь
Не кажется устаревшим
Словом,
Просто
Скверно пахнет.

Эй, в Тбилиси принимали
Ванну два раза в день,
Когда мы познакомились
Мы были поношенными
Людьми.

У нас больше нет идеалов. Не
Верим уже ни во что. Над
Землей уже не возносимся
С бутылками водки в
Руке,
Пьяные в стельку над Кавказом.

Мои друзья погибли. Я
Ношу
Их одежды, и ты
Умерла,
И я ношу твои юбки
И под
Моей рубашкой
Фотки с твоими грудями.

Румыния умерла. Кавказ
Мертв.
Думитру Круду – человек
С шарфом, привязанным к шее.

Не знаю, что будет,
Но то, что было –
Было очень плохо.

Эй, те, кому нужны
мои одежды,
можете взять их прямо сейчас,
ты не хочешь?

Улыбнись широко.
Твой отец был большим
Директором завода,
А ты
Умерла.

Стою у стола
И замечаю
Что
Скулы мои - твои,
Что губы мои –
твои.

Не могу смеяться, не могу
Улыбнуться, не могу
Вымолвить
Ни слова.
После того как я покончил собой,
Я рассмеюсь со слезами
И
Крикну:
Ты есть,
Ты
Е
С
Т
Ь,
А меня больше нет,
И я буду счастлив,
И мир рассмеется, и
Будет
В городе
Праздник боль-
шой.

Когда мы познакомились, ты принимала ванну по три раза в
День,
Когда мы увиделись в первый раз, в городе еще был свет.
В декабре-месяце тебе было очень холодно.
С твоим отцом я ни разу не выпивал.

Мы были веселые. Мы были очень веселые.
Я ни разу не танцевал в твоем доме.
С твоей мамой обменялся парой слов.
Тебе подарил рубашку без пуговиц.

Эй, теперь вечером темно на улицах.
Теперь наше направление изменил ветер.
Мы вместе познали печаль в барах
И ушли, но это ничего не изменило.




XXXXX

димитрий вопрошает скатерти приподнимаются как и юбки девушек ветер поддувает заворачивает на стол бутылки бокалы звякают юный поэт пьет пиво несколько взрослых в уголке а когда вы обычно пишите спрашивает димитрий утром вечером пиво шипит на столе женщина слушает ветер дует у меня утром не получается знаете кто-нибудь рядом знаете отвечает один из них


traducere si prezentare de Oleg Panfil

Niciun comentariu:

Trimiteți un comentariu

Trandafirii

Câțiva trandafiri încă înfloriți în plină toamnă în stradă. Copyright: Ecaterina Ștefan